– Как твои дела? – спросил я.
– Плохо, – грустно ответил он. – Без работы я уже который год.
– Как же ты живешь?
– Да, вот, есть у меня небольшое производство – отливаю из бронзы гербы Армении. Потом хожу по офисам, предлагаю купить.
– На жизнь хватает?
– Хватает, но впритык.
– А семья как?
– Да, вот, сын окончил филологический факультет университета в прошлом году, а работы по специальности не нашел, поваром работает…
Наш разговор шел в минорном тоне, говорили мы негромко, хотя и стояли на тротуаре возле оживленного перекрестка.
Приятель печально закурил.
Для того, чтобы поддержать разговор, я спросил – грустно и сочувственно:
– А он хороший повар?
– Да, очень хороший, – ответил приятель, качая головой. – Сын работает шеф-поваром в одном из лучших ресторанов города. К нему ходят питаться министры и дипломаты. Недавно, вот, приходил один из руководителей парламента.
– А он отдельно от вас живет? Женат?
– Нет, не женат, живет вместе с нами, и по хозяйству помогает, и деньгами. Правда, с работы приходит поздно…
Вид у моего приятеля был такой несчастный, говорил он с такой печалью в глазах, так убедительно жаловался на жизнь, на отсутствие работы… Мне же казалось, что не все так плохо: и бизнес у него есть, и сын стал хорошим профессионалом, и жизнь совсем не так плоха.
Или, может, я чего-то не понял?
