Он был одним из писателей, оказавших огромное влияние на людей моего поколения.
Его герои смотрят на мир глазами детей и видят его чистым и солнечным. Его героев всегда ожидает что-то незнакомое, новое, интересное, которое нужно ощутить, почувствовать, понять и осмыслить. Так познают мир дети. Может, поэтому среди его героев так много детей.
"Стоя в темноте у открытого окна, он набрал полную грудь воздуха и изо всех сил дунул.
Уличные фонари мигом погасли, точно свечки на черном именинном пироге. Дуглас дунул еще и еще, и в небе начали гаснуть звезды.
Дуглас улыбнулся. Ткнул пальцем.
Там и там. Теперь тут и вот тут…
В предутреннем тумане один за другим прорезались прямоугольники – в домах зажигались огни. Далеко далеко, на рассветной земле вдруг озарилась целая вереница окон.
– Всем зевнуть! Всем вставать! Огромный дом внизу ожил.
– Дедушка, вынимай зубы из стакана! – Дуглас немного подождал. – Бабушка и прабабушка, жарьте оладьи!
Сквозняк пронес по всем коридорам теплый дух жареного теста, и во всех комнатах встрепенулись многочисленные тетки, дядья, двоюродные братья и сестры, что съехались сюда погостить" (Вино из одуванчиков).
Но и взрослые, становясь героями его произведений, смотрят на мир детскими глазами. И может, он именно поэтому отправлял своих взрослых героев в далекие миры, где они становились такими же исследователями новых вселенных, как мальчик, вышедший за околицу?
"Уж очень далекой она показалась, эта новость, которую владелец магазина дорожных товаров услышал вечером по радио, когда модулированный световой луч принес последние известия с Земли. Просто непостижимо.
На Земле назревала война.
Он вышел и посмотрел на небо.
Вот она. Земля, на вечернем небосводе, догоняет закатившееся за горы солнце. Эта зеленая звезда и есть то, о чем говорило радио.
– Не могу поверить, – сказал лавочник (Марсианские хроники)".
Рэй Брэдбери был, кажется, более популярен в СССР, чем в Америке. Огромную роль в этом сыграло то, что в Советском Союзе разрешили перевести и издать его роман "451 градус по Фаренгейту" – описание тоталитарного общества, общества потребителей, в котором запрещены книги – их сжигают. 451 по Фаренгейту – это температура горения бумаги.
Читая этот роман, я удивлялся его реалистичности – разумеется, я знал о существовании запрещенных книг и о том, как изымали из библиотек и уничтожали произведения неугодных авторов. Сейчас я удивляюсь тому, как прорвался роман Брэдбери через цензуру. Может, его посчитали "антибуржуазным"? Хотя, конечно, он бы антибуржуазным – но мы видели в нем и другое.
Говорят, на решения Рэя стать писателем повлияли два эпизода из его детства. Собственно, не "говорят" – он сам об этом рассказывал.
Ему было три года, когда мама взяла его посмотреть на фильм "Горбун из Нотр-Дама". В роли Квазимодо снимался Лон Чейни. Это была драма с элементами фильма ужасов. Квазимодо подговаривают умыкнуть красавицу Эсмеральду, но заговор в последний момент срывается – ее спасает офицер Феб де Шатопер.
Второй эпизод случился в 1932 году, когда на карнавале некий мистер Электрико прикоснулся к его носу шпагой, заряженной статическим электричеством, и вскрикнул: "Живи всегда"! После этого Брэдбери решил жить всегда. Если не физически, то как писатель.
Мальчиком, Рэй жил в маленьких городах среднего запада США. Отец в поисках работы скитался по разным городкам и штатам, пока в 1834 году семья Брэдбери не осела в Лос-Анджелесе, где Рэй и окончил школу.
В колледж он не попал. Первым опубликованным произведением Брэдбери стал рассказ "Маятник", написанный совместно с Генри Хассе и опубликованный в ноябре 1941 года.
Через год он стал зарабатывать на жизнь исключительно писательским трудом. Первый сборник его рассказов "Темный карнавал" вышел в 1947 году.
Через три года он выпустил "Марсианские хроники". Книга так и осталась бы незамеченной, если бы ему по случаю не удалось всучить экземпляр известному писателю и литературному критику Кристоферу Ишервуду.
Вышедший через два года роман "451 градус по Фаренгейту" принес ему мировую славу.
Рэй Брэдбери написал 11 романов, несколько десятков повестей, более 400 рассказов.
" - Послушай, Кора... - он потупился, разглядывая что-то на дне новехонькой, хрустящей соломенной шляпы. - Ведь правда, хорошо бы прогуляться, как мы, бывало, гуляли по воскресеньям? Ты - под шелковым зонтиком, и чтоб длинные юбки шуршали, а потом посидеть в аптеке на стульях с железными ножками, и чтоб пахло... помнишь, как пахло когда-то в аптеке? Почему теперь так не пахнет? И спросить два стакана сарсапарелевой, а потом прокатиться в нашем "форде" девятьсот десятого года на Хэннегенскую набережную, и поужинать в отдельном кабинете, и послушать духовой оркестр. Хочешь?
-- Ужин готов. И сними эти дурацкие тряпки, хватит шута разыгрывать ("Запах Сарсапарели").
Он приносил в наш мир поэзию ежедневности, которая была во всех его книгах – в том числе, и рассказывающих о других планетах и мирах.
меня он заставил понять и прочувствовать силу и ценность книг. у него в рассказах писатели живут, пока на Земле еще читают их книги. и я верю, что и он будет жить.
92 года - славно пожил ! Всем бы, нет, не всем бы, а всем хорошим бы так.
Светлая память.
Не только вашего поколения, но и нашего, и надеюсь на будущее поколения
Рей Брэдбери учит добру.
Не учил, а учит!!!!!!!!!!!!!!!!
Вечная память ему, вечная память его произведениям
Я помню, как она родилась.
Постойте, скажете вы, разве может человек помнить рождение собственной
бабушки?
И все-таки мы помним этот день.
Ибо это мы, ее внуки - Тимоти, Агата и я, Том, - помогли ей появиться
на свет. Мы первые дали ей шлепка и услышали крик "новорожденной". Мы сами
собрали ее из деталей, узлов и блоков, подобрали ей темперамент, вкусы и
привычки, повадки и склонности и те элементы, которые заставили потом
сттрелку ее компаса отклоняться то к северу, когда она бранила нас, то к
югу, когда утешала и ласкала, или же к востоку и западу, чтобы показать нам
необъятный мир; взор ее искал и находил нас, губы шептали слова колыбельной,
а руки будили на заре, когда вставало солнце.
Бабушка, милая Бабушка, прекрасная электрическая сказка нашего
детства...
Хотя и нет сильных причин для печали, он жил достойно, он бессмертный, но все равно печально
И то, что нам не стыдно прослезится и не стыдно признаваться в этом и есть заслуга Рея Брэдбери, заслуга других замечательных авторов
Потому что они учат нас быть людьми, настоящими людьми
Люди, перечитайте пожалуйста его произведения, включая рассказы, и попросите прочитать вашим детям!
Это не фантастика, это жизнь!)
Мама Наташи и Кости, лондонских друзей Марго.
Re: Мама Наташи и Кости, лондонских друзей Марго.
У меня лента разрывается от некрологов Брэдбери. Каждый спешит высказать свои соображения на этот счет. Многие из соображений хорошие. Особенно хороши серьезные газеты - они то заготовили эти некрологи заблаговременно. Это их бизнесс. Осталось только дату и причину смерти подставить. Остальные внезапно вспомнили какие то свои давно пережитые ощущения и спешат ими со всем миром поделиться. От впечатлений и цитат рябит в глазах. Завтра-послезавтра умрет кто нибудь другой и о Брэдбери забудут. Сиюминутные мысли по сиюминутному поводу.
У меня наверно есть только один вопрос, который к сожалению уже не задашь покойному - написал бы Брэдбери то что он написал если бы прожил свою жизнь в эпоху социальных сетей.
Смотрите, вот отрывок из "Чудеса и диковины! Передай дальше!"
- Мой вопрос можно сформулировать так, - сказал я. - Если бы вы писали сегодня, что бы вы написали?
Жюль Верн двинулся дальше. Туман рассеялся, небо казалось густо-зеленым; мне чудилось, что сам океан подгоняет нас.
- Прежде всего, - сказал Жюль Верн, - я бы написал "Двадцать тысяч лье под водой".
- Еще раз?
- Еще и еще, через пятьдесят, через сто лет с сегодняшнего дня! Да вы только взгляните на море, оно по-прежнему остается тайной; что изменилось со времен вашей войны между Севером и Югом? Разве не такое же глубокое оно, как было, разве рассеялся царящий в нем мрак? Что в нем, мы не узнаем и за тысячи лет. Мы раньше узнаем звезды.
- "Таинственный остров", его бы вы написали опять?
- Написал бы и "Плавающий город", и "Ледяной сфинкс", и "великолепное Ориноко", и "Плавучий остров", и "На море", и "Путешествие к центру Земли"!
Увы, никто не вечен. Не всё его читала, но многое перечитывала.
Рей Бредбери - человек Вселенная
странные странности
Процитировала этот отрывок в комментарии к посту:
- Ты когда-нибудь видел, чтобы индеец у табачной лавки был небесно-голубым?
- Никогда.
- Вон, смотри. Видал когда-нибудь алую собачью будку, оранжевый сарай, сиреневую голубятню? Вон, вон и вон там.
Они медленно поднялись и стояли на поскрипывающих подножках.
- Сэмюэл, - прошептал Вилли, - вся эта чертовщина, каждая щепка, ступенька, пряник, забор, пожарный кран, тачка для мусора, весь распроклятый город - взгляни-ка на него, - он покрашен час тому назад!
И кто-то ответил: "почти конец!"
Это было ночью, во втором часу по мск.
Это всё очень странно, но я сейчас осознала, что это в духе Бредбери
Re: странные странности
Знаете, я, наверно, мистик. И то, что вы рассказали, лишь укрепляет мой мистицизм. Но это красивая мистика. Ведь как здорово, что люди помнят талант писателя Брэдбери как нечто светлое и доброе! Такую память и надо оставлять по себе.