markgrigorian

Сегодня -- армянское Рождество. Армянская апостольская церковь празднует его на вместе с праздником Крещения и это получается на день раньше, чем Рождество справляет Русская православная церковь.

В нынешнем году я решил не просто ограничиться сообщением хорошей новости о том, что Христос родился и явился -- по-армянски это выглядит, как Քրիստոս Ծնաւ եւ Յայտնեցաւ, а слышится как "Christos tsnav ev hajtnetsav".

К этому я добавлю рассказ о символике армянских хачкаров -- очень специфических "крест-камней", важной части средневековой армянской культуры и декоративно-прикладного искусства.

А к рассказу -- в качестве отдельного поста -- фотографии хачкаров (жмите сюда, и вы их увидите).

О хачкарах и их символике

Википедия пишет:

Хачкар (арм. խաչքար, дословно «крест-камень») — вид армянских архитектурных памятников, представляющий собой каменную стелу с резным изображением креста. Хачкары обычно устанавливаются при монастырях, внутри и на фасадах храмов, на могилах; они традиционно изготавливаются из базальта, который крайне мало подвергаются коррозии, это позволяет стоять хачкарам тысячелетиями. В последнее время изготавливают также из вулканического туфа.

Всего на территории Армении насчитывается несколько тысяч хачкаров, каждый отличается своим неповторимым узором, хотя все узоры обычно выдержаны в едином стиле.


На третьем курсе университета я серьезно увлекся средневековым армянским искусством. Перечитав все книги в библиотеке деда, посвященные архитектуре и книжной миниатюре, я направил свои стопы в библиотеки.

Продираясь через искусствоведческую и историческую терминологию, я постепенно начал понимать, что именно меня интересует в средневековом искусстве. Поняв, я упросил отца, и он устроил мне читательский билет в Матенадаран - хранилище древних рукописей.

Правда, на моем билете был вытиснен штамп "без доступа к фонду рукописей", но это, в конечном счете, было неважным, потому что многие рукописи Матенадарана были скопированы на микропленки, а к ним у меня доступ был. Но еще до того, как добраться до них, мне предстояло прочесть массу книг, посвященных разным аспектам декоративного искусства Армении V-XIII веков.

Я читал их запоем, читал по-армянски, по-английски, реже – по-русски, иногда даже, впрочем, без большого успеха, замахивался на французский. Словом, нормальная практика студента-искусствоведа.

С той разницей, что я учился на филолога-русиста, а не искусствоведа. И такое запойное увлечение армянским средневековьем оставляло мне очень не очень много времени для факультета русского языка и литературы ереванского университета. Правда, крупных проблем с учебой у меня не возникало, но кое-какие трения все же бывали.

Сказывались и пробелы в базовом искусствоведческом образовании. Я все чаще ощущал нехватку знаний, которые, как я подозревал, преподавались на первом или втором курсе. Для того, чтобы как-то восполнить эту нехватку, я стал консультироваться у искусствоведа Нонны Степанян, которая уже тогда была известным специалистом, по изобразительному искусству Армении.

Она принимала меня в мастерской на Каскаде, перешедшей ей от отца, скульптора Сурена Степаняна. Ереванцам не нужно пояснять, что такое Каскад - это центр и средоточие художественной жизни современного Еревана. Тогда, во второй половине 70-х, это был просто один из бульваров в центре города.

Нона Суреновна заваривала чай, и мы беседовали на разные искусствоведческие темы. И вот, как-то раз, я, воодушевленный очередной прочитанной книгой, стал рассуждать на тему о символике хачкаров.

– Крест ассоциируется с древом жизни, – говорил я, – и растительный орнамент, часто покрывающий кресты на хачкарах, подтверждают эту ассоциацию. А еще, если посмотреть на ветви, выходящие из подножья креста, то аналогии с древом жизни будут полнее.

Представьте молодого парня, студента, который, захлебываясь, делится своими мыслями и идеями. Если у вас получилось это представить, то это будет картина того, что происходило в мастерской Нонны Степанян.

– А под крестом – в круге, который богато орнаментировали в поздние времена – зерно. – продолжал я. Это то самое божественное зерно, из которого выросло древо жизни, давшее жизнь Христу. И если крест – это Иисус Христос, то ветви у подножья креста приобретают и иную символику: это Богоматерь, родившая Христа".

Нонна Суреновна терпеливо дослушала меня, отпила чаю и прочитала мне лекцию, которую я помню по сей день.

Она не сказала, что я был неправ. Но я никогда и нигде не читал то, что она рассказала мне тогда, в "расцвет застоя". Тогда, в "расцвет застоя" она просто не могла опубликовать расшифровку символики, мистического значения, которое придавалось хачкарам в Средние века. И, видимо, потом она просто потеряла интерес к теме. А может, это все и публиковалось, но только я не знаю, когда и где…

"В нашей советской стране, – говорила Нонна Степанян, – такого вслух не принято говорить. Но армянское средневековое искусство в своем подавляющем большинстве – религиозно. Около 95% рукописей, дошедших до нас, – библейская литература. Главным образом, четвероевангелия. Практически вся архитектура – церкви и монастыри".

Перед нами на столе лежала недавно вышедшая книга Лидии Дурново, посвященная декоративно-прикладному искусству Армении средних веков, кстати, изданная и прокомментированная Нонной Степанян. Она открывала страницы с фотографиями хачкаров и рассказывала.

– Хачкар – это дверь. Посмотри, орнамент по сторонам креста поднимается, как две колонны и потом, наверху, оформлен в виде арки. Точно так же рисовали дверь в книгах, в миниатюрах. Получается, что хачкар – это дверь на небеса, дверь в рай.

Их ставили на могилах, в ногах у усопшего. Символика здесь такова: когда наступит день Страшного суда, погребенный встанет и сможет через эту дверь войти в рай. Причем, обрати внимание, хачкары всегда ставили "лицом" на запад. Ведь восток символически ассоциировался с раем ("вот почему алтари всегда смотрят на восток", – подумал я), а запад – с адом.

Так что это действительно вход в рай.

А как можно попасть в рай? Через веру. Поэтому на хачкарах изображали сцену распятия.

Посмотри: слева и справа над крестом изображались солнце и луна, присутствовавшие при распятии. Иногда они изображались в виде розеток, а иногда – в виде плодов винограда или граната.

По бокам главного креста две ветви. Они имеют несколько значений. Это, конечно, апостолы, ученики Христа (обычно на этих ветвях делают по шесть завитков с каждой стороны), и присутствовавшие при распятии три Марии и Иоанн Богослов. А иногда вместо ветвей можно видеть два креста поменьше – это те кресты, на которых распяли разбойников.

А ты замечал, – продолжала Нонна Степанян, – что вместо зерна, о котором ты говорил, на хачкарах часто изображается череп. Это череп Адама, который, по преданию, был похоронен как раз под Голгофой. Таким образом, картина распятия получается еще полнее, а указания на распятие и Голгофу еще отчетливее.

В целом, конечно, смысл хачкара в том, что он помогает очиститься и является дверью в рай. Но попасть туда можно только через веру в Иисуса Христа, в распятие и воскрешение.

*   *   *

Я, конечно, не ручаюсь, что передал слова Нонны Степанян дословно. Наверно, что-то из ее рассказа стерлось у меня в памяти – все-таки, прошло уже больше тридцати лет. Возможно, я что-то и исказил. Но, думаю, в целом, это был тот самый рассказ, который я тогда услышал.

Жаль, не знаю, можно ли об этом прочитать…