И один из фильмов был как раз о том, как после войны Альберт Восканян и Аваз Гасанов занимались поиском пленных и заложников и обменом. И в самом конце фильма Альберт рассказывает вот такую историю (я сделал небольшую правку):
"Короче говоря, получилось так, что девочка появилась на горизонте, когда ей было три годика, то есть, год и восемь месяцев она была вне поля нашего зрения.
И у нас была здесь девочка – тоже сирота; ее содержала тетя родная. Матери сестра. По-моему, до годика было этой девочке. И мы решили эту девочку… обменять. Даже неудобно говорить, это неправильно… Но было такое время. А с учетом того, что эта девочка была у родной тети, то решили, конечно, с тетей отпустить.
Ну, я вызвал мать этой девочки-армянки и сказал, что завтра мы едем на… на опознание, да, скорее всего, потому что мы не были уверены, что это именно та самая девочка. Я говорю: «смогли бы вы приехать с нами, чтобы ее узнать?» А она говорит: «Знаете, Альберт, я приеду, но я боюсь ее не узнать». Я спрашиваю: «Почему, это же ваша дочка». Говорит: «Я помню ее лицо, но смутно помню. Она была маленькая…» Я говорю: «Ну, может, на теле шрамы какие, или что… Ну, типа аппендицит, или что… Или родимые пятна…» Она говорит: «Такого нету, но на темечке два завитка. Только это…»
Ну, мы поехали. Сначала вышел человек с их стороны. Это Низами Бахманов был. Он вышел, мы с ним поговорили, ну, там, привет-привет, как дела, обсудили все. Я подошел к девочке, смотрю, внешность, вроде похожа на мать. А Низами увидев лицо этой женщины, армянки, матери этой девочки, говорит: «Ну, копия». Я с ее головы снял шапочку, смотрю: на темечке два завитка.
И вот, настал момент, когда эту армянку, девочку, нужно взять с рук азербайджанки, нянечки. А армянка не идет. Она говорит: «йох, йох» (по-азербайджански «нет, нет»). Я говорю: «Слушай, какой «йох»? Вот твоя мама…» Не получается!
Она начала плакать. Маленькая азербайджанская девочка, увидев, что эта плачет, тоже начала плакать. В унисон, не понимая, кто, что и как. Эти две мамаши тоже начали плакать. Рев стоит… Смотрю, Низами стало не по себе. И мне тоже стало не по себе. Смотрю на наших телохранителей – у них тоже слезы на глазах.
И мы оба стоим и проклинаем войну. Кому это надо было, чтобы, вот, дети, которые еще не понимают, что это, что случилось… И взрослые дяди их, грубо говоря, обидели. У одной нету отца, у другой – ни отца, ни матери. Жутко было".
Фильм целиком можно посмотреть здесь. Альберт говорит по-русски, Аваз -- по-азербйаджански и есть английские субтитры.