Первая часть, в которой рассказывается о том, как я начал работать в журнале AIM -- здесь
Вторая часть, о городке, где алмазов было больше, чем людей, -- здесь
Третья часть -- о первом в истории Армении конкурсе красоты -- здесь
Четвертая часть -- о том, как удалось убедить чиновников рассекретить данные о ВИЧ-инфицированных -- здесь.
И пятая часть -- как диаспорская организация освящала церковь, а крестьянин крестил своих сыновей -- здесь
Правда, я должен признаться в небольшом нарушении собственного же правила: "последняя часть" будет состоять из двух записей. Она неожиданно получилась длиннее, чем я рассчитывал. Ну, и еще будет одна самая последняя запись, завершающая.
Ну, а пока...
Футбольные профи «Арарата»
Так получилось, что весной 1996 года мы с Рубиком почти не работали вместе. Видимо, у него были свои проблемы с американской редакцией, и совместных заданий нам не давали. И вместо того, чтобы ходить со мной на разные диаспорские мероприятия, он стал снимать футбол.
В те годы международные футбольные матчи были в новинку. Подумать только: вдруг в Ереван стали приезжать сборные Испании, Португалии, Германии, в которых играли самые настоящие звезды мирового футбола. Они, конечно, обычно с легкостью обыгрывали нашу команду, но разве в футболе важен только результат? Особенно когда твоя команда – заведомый аутсайдер.
Нет, поверьте, не результат важен в таких случаях.
С футбольными звездами приезжала целая армия журналистов, в том числе и фоторепортеров. Но сколько бы их ни было, Рубику все равно заказывали фотографии с игр. Тем более, что часто бывало так, что рубикины фото попадали в фотобанки западных агентств быстрее, чем у его конкурентов.
Секрет был в том, что Рубик не был футбольным болельщиком. Он приезжал на стадион пораньше, чтобы поставить машину как можно ближе к трибунам. И пока шел первый тайм, он снимал. Со свистком арбитра, а может, даже и раньше, он уходил со стадиона, садился в машину и ехал прямо в фотолабораторию. Второй тайм бывал еще в самом разгаре, как Рубик уже сканировал первые кадры.
И пока его конкуренты болели за свою команду и ждали результата игры, он успевал начать процесс отсылки фотографий на Запад.
И тут мог сработать фактор непредсказуемости. Ведь на дворе были девяностые годы, широкополосной интернет-связи тогда еще не было и получить более или менее приличную скорость dial-up можно было только по правительственной «вертушке», и то не всегда. Случалось, что Рубик оставался в офисе на долгие ночные часы, дожидаясь, пока интернет не примет две-три фотографии, на которых футболисты били по мячу ногами или головой.
И вообще, в дни международных футбольных встреч наш офис напоминал штаб-квартиру политической партии в разгар голосования. Приходили иностранцы, неизвестно, каким образом вызнавшие наш адрес, постоянно звонил телефон, в самых неожиданных углах офиса гнездились журналисты, набиравшие на своих лаптопах отчеты о только что закончившемся футбольном матче…
Но международные матчи, особенно с участием лучших сборных мира, случались в Ереване не каждый день. Армянская футбольная жизнь, однако, кипела. И совершенно неожиданным свидетельством этого стал телефонный звонок, прозвучавший как-то утром – именно в то время, когда мы пили только что приготовленный кофе.
Ах, рубикин кофе…
Рубик приходил на работу часам к десяти и сразу отправлялся на кухню варить кофе. Делал он это артистически. Одетый в джинсы и фотографический жилет с массой карманов, Рубик, похожий на старого аптекаря, сосредоточенно, слегка ссутулившись, точно отмеривал ложечкой кофе и сахар, потом колдовал над джезве, терпеливо ждал, пока можно будет аккуратно помешать заваривающийся кофе. И, наконец, наступал момент, когда он бережно разливал по чашкам ароматный и чрезвычайно вкусный напиток.
Мы закуривали и болтали о всякой всячине, потому что философствовать с утра нам не хотелось. Философствование откладывалось до вечера, когда мы пили кофе с коньяком.
Так вот, только мы устроились, как зазвонил телефон.
– Марк, привет! Это Дима Мартиросян говорит. Помнишь, мы вместе работали когда-то?
Еще бы мне не помнить! Дима Мартиросян был талантливым системщиком, с которым мы работали в институте с длинным и малопонятным названием ЕрНИПИ АСУГ. Дима был красивым, статным, с вьющимися волосами и в стильных очках – мечта инженерствующих юных дев, обитавших в полуподвальных комнатах института. Улыбчивый и остроумный Дима был душой компании, лидером и заводилой. Мы виделись относительно недавно, и я знал, что он и в середине девяностых был таким же улыбчивым красавцем, как и десять лет назад.
– Я сейчас стал президентом футбольного клуба «Арарат», – сказал Дима. – Не хочешь написать статью о клубе?
Ух, ты!
Словосочетание «футбольный клуб «Арарат» для людей моего поколения обладает магической силой. Мы немедленно вспоминаем команду, которая была одной из сильнейших в СССР в первой половине семидесятых годов. В те годы вся республика болела футболом. А 1973 вообще вспоминается как год национального триумфа, потому что команда «Арарат» взяла дубль, выиграв и чемпионат, и кубок СССР.
В часы футбольных матчей город вымирал. Семьдесят тысяч счастливцев заполняли трибуны стадиона «Раздан», а остальные, замирая у телевизоров, следили за игрой, слушая комментарий Сурена Багдасаряна. Мы, школьники, сбегали с уроков, чтобы пойти на стадион…
И вот, оказывается, что Дима Мартиросян стал президентом того самого «Арарата» и приглашает меня написать о команде. Разве я мог не согласиться?
И в Лос-Анджелес полетел e-mail: есть возможность написать очерк об «Арарате». Обосновывал я важность написания именно этой статьи тем, что эта футбольная команда была в Советском Союзе одним из символов Армении. А сейчас, когда СССР больше нет, трудности, с которыми пришлось столкнуться клубу, можно считать символом постсоветских проблем страны.
«Добро» было получено, и я отправился… в институт «Армпромпроект», где клуб арендовал несколько комнат на втором этаже.
(В скобках замечу, что у меня масса воспоминаний, связанных с этим институтом. Его с 1955 до самой смерти в 1978 году возглавлял мой дед, и я даже как-то работал там в летние каникулы. Но оставим мои эмоции в скобках, потому что они не связаны с этим сюжетом, и вернемся к повествованию про «Арарат».)
В офисе клуба «Арарат» меня ждали Дима Мартиросян и главный тренер команды Аркадий Андреасян.
С Андреасяном я не был знаком, хотя знал почти всех игроков «Арарата» «разлива» 73 года. Всего пару лет назад мы регулярно, каждое воскресенье, играли в футбол на стадионе «Раздан». Я был левым крайним в команде депутатов Ереванского горсовета, а ветераны «Арарата» играли против нас почти в том же составе, что и двадцать лет назад. Не было среди них разве что Иштояна и Бондаренко, живших в Лос-Анджелесе, не играли с ними Хорен Оганесян, который был чуть моложе других и в команду пришел в 1974 году. Не приходил на стадион и Аркадий Андреасян.
Поговаривали о каких-то склоках, но мне это было неинтересно, и я пропускал эти разговоры мимо ушей.
Сейчас я сидел напротив Андреасяна.
Слегка погрузневший, загорелый бронзовым загаром человека, много времени проводящего на солнце, длинноволосый, – он смотрел на меня с подозрением. Когда я задавал ему вопрос, он, до того, как ответить, выдерживал паузу, видимо, взвешивая свои слова.
Из первого же нашего общения я вынес впечатление, что ему столько пришлось вынести от моих коллег, что сейчас, увидев очередного журналиста, он просто опасается, как бы ни сказать чего-то такого, что завтра может обернуться против него. Дима же пытался сгладить эту его шершавость, много говорил, рассказывал о клубе и его перспективах.
Так мы поговорили минут двадцать. Я понимал, что от меня ждут большой статьи, написанной с симпатией к «Арарату». И я с удовольствием написал бы ее. Но чтобы сделать это, я должен был понять, что такое футбольный клуб, чем и как он живет. А бесед с руководством для этого было явно недостаточно. И я выдвинул условие:
– Дима, Аркадий, я напишу статью. Но я не спортивный журналист. Это значит, что я не умею и не буду писать о замечательных спортивных достижениях. Мне интересно другое: как живет «Арарат», что значит понятие «профессиональный футболист» в армянских условиях, как тренируются спортсмены, и так далее. Но для того, чтобы это сделать, я должен неделю провести с командой. То есть приезжать на тренировки вместе с игроками, уезжать вместе с ними, смотреть, как они готовятся к матчу и, наконец, в день одного из матчей полностью быть с вами – в раздевалке, на скамейке запасных… Словом, все время.
Возникла пауза.
– Я должен подумать, – сказал Андреасян.
– Разумеется, – ответил я. – Я прекрасно понимаю, что мое предложение необычно.
Назавтра мне позвонил Дима и сказал, что Андреасян согласен, и что в понедельник автобус команды «Арарат» отправится на тренировку от площади Республики. Встреча – в час дня.
