markgrigorian

А ведь сегодня 19 лет с того дня, как она пала.

Это было в ночь с 9 на 10 ноября, когда правительство Восточной Германии официально объявило о смягчении визового режима с Западной Германией. Люди немедленно кинулись к границе.

И граница не выдержала. Это был настоящий праздник.


БЕРЛИНСКАЯ СТЕНА

Это была последняя европейская поездка моего отца. В 1989 году он вернулся из Германии и торжественно водрузил кусок цемента на книжную полку, где у него стояли самые любимые книги – редкие издания 18 и 19 веков.

Это был кусок Берлинской стены, падение которой ему довелось увидеть. Он оказался свидетелем не просто падения стены и воссоединения Германии. В конце 1989 года многие уже понимали: это начало конца Советской империи.

Пала не только каменная стена, разделявшая Берлин на две части. Пал Железный Занавес, деливший мир надвое.

Простые люди в Советском Союзе восприняли это с осторожностью. Было ясно, что наступает новый период с непонятными последствиями и неясным будущим.

В то время мне было уже за тридцать. Я знал, что для жителей, живущих в странах, насильно втиснутых в «социалистический лагерь», это стало освобождением, символом возвращения домой – в Европу, из которой их вырвали война и политика середины века.

Социалистический лагерь уменьшался, как шагреневая кожа. Вскоре развалился и Советский Союз. Я радовался: мы тоже освободились. Наступил конец тоталитаризму. Пришли времена демократии – а как же иначе? Разве может быть, чтобы люди, освободившиеся от тотального контроля коммунистической партии, выбрали иной путь? Да и политики обещали всем демократию и блага западного мира.

Но демократия не наступила, хотя политики говорили – и до сих пор продолжают говорить о том, что строительство демократии продолжается, что Америке потребовалось более двухсот лет, а Англии на несколько веков больше, чтобы стать демократическими.

Вместо процветания, страны бывшего СССР получили националистических правителей, войны, бесправие, нищету, безработицу и коррупцию.

А правители продолжали называть наступивший хаос демократией. Не идеальной, но стремящейся к идеалу.

И многим простым людям стало казаться, что именно эта анархия и есть демократия. Они перестали верить в демократию. Им захотелось назад, в диктатуру. Чтобы был порядок, наведенный твердой рукой.

Берлинской стены больше нет. Сегодня на ее месте просто полоса, выложенная булыжником. Ничего больше не напоминает о том, что здесь была стена, казавшаяся незыблемой. Но вместо стены сейчас – пропасть. Это пропасть между странами Запада и Востока, между богатыми и бедными, между теми, кто живет в демократических странах и теми, кто верит, что демократия – это хаос и анархия.

Чтобы убрать берлинскую стену, потребовалось около четырех десятилетий. А сколько потребуется, чтобы заполнить эту пропасть?

Ноябрь, 2004