markgrigorian

Рестораны эти очень популярны, и поэтому готовят там не очень вкусно. Действительно, зачем стараться, если место и так раскручено!?

 

Мы уже в районе Кумкапы. Вечером здесь не продыхнуть. Сотни туристов сидят в ресторанах, поедая рыбу. На улочках прямо перед ресторанами стоят зазывалы, на шести-семи языках уговаривающие прохожих посетить именно их ресторан. «Я вижу, вы немного голодны, – участливым тоном говорит вам один из них, – вот тут для вас есть все, что захотите».

 

"Мистер, мистер, вы откуда? – кричит другой, – Вам столик на двоих? Я вас посажу за «ви-ай-пи» стол. Прохладно и вкусно!"

 

Между ресторанами деловито ходят танцовщицы, исполняющие танец живота. То, что они делают, напоминает больше простое и неприкрытое вымогательство чаевых у мужчин (деньги засовываются за лифчик, а если больше десяти долларов, то можно даже за ленточку трусиков), чем эротический восточный танец.

 

Но я отвлекся. Нам не сюда. И не вечером мы пришли в этот ресторанный оазис, а днем, когда официанты лишь накрывают столы и расставляют приборы.

 

Мы выйдем отсюда по улочке, выводящей на проспект (не обманывайтесь, это просто другая улочка) Чифте Гелинлер (Çifte Gelinler). Пройдя немного, свернем налево, на улицу со странным названием Шарапнел (Şarapnel).

 

Мы у цели. Цель – это трехэтажный белый особняк, построенный в стиле европейской дачной архитектуры конца XIX века. Перед ним растут пальмы, и выглядел бы он совершенно безмятежно, если бы не было перед ним будочки с полицейскими, вооруженными автоматами.

 

Этот особняк – резиденция Патриарха Константинопольского Армянской Апостольской Церкви. А полицейский пост установили после того, как в патриарха стреляли. Сам Патриарх, Месроп Мутафян, серьезно болен. Настолько, что по состоянию здоровья отошел от дел на шесть месяцев. И это очень важно для всей армянской общины, потому что он является не просто одним из высших церковных чинов, а и экзархом, то есть руководителем всей общины. Патриарх Константинопольский исполняет и светские обязанности, в частности, представляя интересы общины перед властями Турции.

 

Напротив резиденции Патриарха церковь Святой Богородицы. Это главная церковь армянской общины Турции. Сюда же ходят молиться живущие в Стамбуле эфиопы и сирийцы, которые также принадлежат к сравнительно небольшим древневосточным церквям. Эта группа отличается от других христианских конфессий тем, что является монофизитской, то есть признающей единую природу Христа – божественную. Православие, католицизм и протестанство же полагают, что Христос имеет двойственную природу – божественную и человеческую. И называются они диофизитскими.

 

Я был в церкви Святой Богородицы в прошлом году, на Пасху. Было много народу, масса полицейских, потому что неделю назад ультранационалисты попытались в церковном дворе убить Патриарха, но промахнулись. Пасхальную службу вел сам Месроп Мутафян, торжественно восклицавший благую весть «Христос воскрес»!

Присутствующие делились на две группы, ясно отличавшиеся друг от друга. Одна группа – это стамбульские старожилы. Многие не говорили по-армянски и очень этого стыдились. С одним из таких людей, мужчиной лет шестидесяти, мы беседовали с помощью переводчицы – его восьмилетней внучки, которая с видимой гордостью переводила с турецкого на западноармянский. Я старался говорить на западноармянском (а этот язык отличается от восточноармянского, на котором говорят в Армении, и местами довольно сильно). При этом мне надо было говорить как можно проще и яснее, чтобы девочка могла понимать меня.

 

Те, кто знают оба эти армянских языка, поймут, что это была непростая задача.

 

Вторая группа прихожан церкви Святой Богородицы – армяне «армянские», то есть, говоря современным языком, гастарбайтеры, или трудовые мигранты. Их большинство говорит по-армянски с ярко выраженным гюмрийским акцентом, потому что приехали сюда из Гюмри.

 

По разным данным, в Стамбуле живет от пяти до двадцати тысяч армян-трудовых мигрантов из Армении. Многие живут здесь уже больше десяти лет, успели обзавестись квартирами, перевезти в Стамбул семьи и обжиться. Не все имеют законный статус, но власти закрывают на это глаза. Говорят, гораздо труднее в Стамбуле узбекам, незаконное пребывание которых стараются пресекать.

 

Как мне рассказали, в Стамбуле пользуются большим спросом нянечки и домработницы из Гюмри. Здесь ценят их чистоплотность и трудолюбие. А еще в армянских семьях ценят, что они говорят с детьми по-армянски, и дети, таким образом, говорят на родном языке. Постепенно, сами нянечки совершенствуются в турецком и переходят в семьи турок, где также ценят их работу.

(Улица в Ккумкапы)
Многие гюмрийцы живут неподалеку от Патриархата в районе Кумкапы. Походите по улицам, и вы обязательно услышите армянскую речь с характерными для восточноармянского междометиями «вабше» («вообще», если кто не понял), «и» (говорится коротко и страстно, выражает удивление и любые другие чувства) и так далее.

 

Я побывал в доме одного из таких обитателей Кумкапы. Двухкомнатная небольшая («малогабаритная» сказал бы я, если бы дело было в бывшем СССР) квартира в одном из четырех- или пятиэтажных домов, где, вполне в духе Армении жили три поколения гюмрийцев.

 

На стене висел ковер с вытканным Иисусом Христом, в буфете был аккуратно сложен парадный сервиз, а на телевизоре стоял портативный магнитофон. Включены были оба: по телевизору показывали армейскую передачу из Еревана (спутник!), а магнитофон пел что-то по-армянски пронзительным женским голосом. Словом, все, как дома.

 

Кумкапы – небогатый район. А это значит, что, побывав здесь, вы увидите еще одну часть Стамбула – район, где живут простые люди. Турки, армяне, эфиопы… Живут, представьте себе, вместе.

 

А вот рассказ хозяина дома. За чашечкой кофе ведь можно разговориться…

 

«Трудно [здесь жить], но не очень. Трудно, потому что мы не граждане. Если бы у нас было гражданство, всем бы пользовались».

 

«С армянской общиной Стамбула у нас связи нет. Вот если бы кто-нибудь проявил инициативу, было бы очень хорошо. Но этого нет. Местные армяне живут сами по себе, а армяне из Армении – сами по себе».

 

«Нас спрашивают: действительно ли был геноцид? Мы, в силу наших возможностей, объясняем: да, был. А местные турки говорят нам: была война, и много турок погибло. Тысячи турок умерли в то время. Ну, это не нашего ума дело – понять, что там было и как. Но вот мы говорим с ними и хочется объяснить, что да, это было».

 

«Мне часто говорят: ты, армянин, здесь живешь уже семь лет. Кто-нибудь тебя обижал? Ну есть, и здесь есть фанатики. Но фанатики есть везде. Есть партии, у которых есть фанатизм. Фанатики есть у всех народов».

 



(Продолжение следует)