Тем временем, она представляет собой удивительный пример, когда структуры управления провинцией оказались выстроены действительно снизу-вверх. И они работали -- в условиях вакуума власти, усугубленного тем, что советские органы власти не функционировали, а новые фактически пока так и не были созданы.
Пример этот удивителен и тем, что впоследствии жители той провинции, где все это происходило, по своей воле отдали власть центру, как только сам центр захотел, чтобы ему вернули эту власть. То есть пример это не только самоорганизации целого региона, но и его лояльности центру -- в такое время и в таких условиях, когда центробежные силы уводили мятежные провинции все дальше и дальше.
Центр, как это водится в постсоветское время, не оценил по достоинству жеста местных жителей и не просто не дал региону статуса автономии (которого жители просили), а и лишил его статуса региона, объединив с другими провинциями в обширную область Самцхе-Джавахети, где армяне составляют уже не 90 процентов, а порядка 50. И -- при правлении Шеварднадзе -- забыл об этом регионе, вспоминая лишь время от времени, чтобы в очередной раз обвинить в сепаратизме (который выражался в том, что жители просили дать им статус отдельной области) или перед выборами, когда нужны были голоса, голоса и голоса. Саакашвили вспоминал чаще -- пока там была российская военная база. Сейчас же его интересуют другие регионы, и трудно представить, когда Тбилиси снова сможет думать о проблемах Джавахети, где проживает около 2% населения Грузии.
Описание истории с созданием стуктур самоуправления встретилось мне лишь однажды, в статье молодого польского аспиранта Войцеха Гурецкого (статья здесь), которую я когда-то порекомендовал к печати в журнале "Кавказские региональные исследования". Сама статья сейчас уже устарела, поскольку за десять лет многое изменилось, не все в ней было бесспорно даже тогда, но читать ее все равно интересно.
Так вот. Было это в начале девяностых годов, когда в Грузии правил Звиад Гамсахурдиа. Армяне, населявшие регион Джавахети (или, по-армянски, Джавахк), отказывались впускать префектов, которых присылал в Джавахети центр. Они собирались у здания префектуры (вооруженная толпа) и стояли перед дверьми. Очередной посланец Тбилиси, потоптавшись перед толпой, несолоно хлебавши, уезжал обратно.
Не впускали их только потому, что они были грузинами, Гамсахурдиа, объявившего политику "Грузия для грузин" не верили, и, соответственно, не доверяли его посланникам -- ведь более девяноста процентов населения Джавахети -- армяне.
Но регион должен как-то управляться. И тогда создали "Временный совет уполномоченных".
Провели выборы во всех 64 деревнях Ахалакалакского района и в самом Ахалкалаки, где выбрали восемь человек. Итого получилось 72 уполномоченных. Из них выбрали Совет в составе 24-х человек, который и управлял регионом.
Оказалось, что 24 человека -- слишком много, и из-за споров управление не получается эффективным. Тогда из них выбрали президиум в составе семи человек. Шестеро членов президиума были армянами, один -- грузином. Это примерно отражало этнический состав региона и было, как пишет Гурецкий, "жестом" в сторону Тбилиси.
Совет просуществовал около полугода, после чего самораспустился, передав власть префекту -- тому, которого наконец признали.
Я совершенно убежден, что этот пример -- уникален. Его уникальность и в том, как местные жители смогли создать структуры местного самоуправления, которые реально работали. И в том, что вся эта система в какой-то момент сама объявила о прекращении деятельности, передав власть центру. Я считаю это потрясающим проявлением лояльности властям.
Чем ответил Тбилиси мы уже знаем.
Я несколько раз пытался говорить об этом периоде и с Давидом Рстакяном, одним из лидеров организации "Джавахк", и с другими активистами в Ахалкалаки. Но почему-то им очень не хотелось говорить об этом: "Спорили-спорили все время, а дела, реального дела было мало".
А ведь тема "Временный совет уполномоченных" как структура самоорганизации армян Джавахети потянет на политологическую или историческую дипломную работу.
Только кто ее будет писать?
Не впускали их только потому, что они были грузинами, Гамсахурдиа, объявившего политику "Грузия для грузин" не верили, и, соответственно, не доверяли его посланникам -- ведь более девяноста процентов населения Джавахети -- армяне.
Но регион должен как-то управляться. И тогда создали "Временный совет уполномоченных".
Провели выборы во всех 64 деревнях Ахалакалакского района и в самом Ахалкалаки, где выбрали восемь человек. Итого получилось 72 уполномоченных. Из них выбрали Совет в составе 24-х человек, который и управлял регионом.
Оказалось, что 24 человека -- слишком много, и из-за споров управление не получается эффективным. Тогда из них выбрали президиум в составе семи человек. Шестеро членов президиума были армянами, один -- грузином. Это примерно отражало этнический состав региона и было, как пишет Гурецкий, "жестом" в сторону Тбилиси.
Совет просуществовал около полугода, после чего самораспустился, передав власть префекту -- тому, которого наконец признали.
Я совершенно убежден, что этот пример -- уникален. Его уникальность и в том, как местные жители смогли создать структуры местного самоуправления, которые реально работали. И в том, что вся эта система в какой-то момент сама объявила о прекращении деятельности, передав власть центру. Я считаю это потрясающим проявлением лояльности властям.
Чем ответил Тбилиси мы уже знаем.
Я несколько раз пытался говорить об этом периоде и с Давидом Рстакяном, одним из лидеров организации "Джавахк", и с другими активистами в Ахалкалаки. Но почему-то им очень не хотелось говорить об этом: "Спорили-спорили все время, а дела, реального дела было мало".
А ведь тема "Временный совет уполномоченных" как структура самоорганизации армян Джавахети потянет на политологическую или историческую дипломную работу.
Только кто ее будет писать?