Марк Григорян

Тбилисская красавица



Я шел по улице, наслаждаясь теплым весенним днем. Знаете, бывают на Кавказе такие дни в конце марта-начале апреля, когда почки уже кое-где раскрылись и превратились в молодые нежнозеленые листочки. Но есть еще деревья, ветки которых набухли почками, сквозь кожуру которых эта юная зелень еще только-только начинает проглядывать.

Это время, когда даже улицы грязны по-особому, по-весеннему, какой-то оптимистичной грязью. И ее даже не замечаешь, потому что кругом весна! Воздух пахнет весной, этим головокружительным запахом новой жизни. Вдруг начинаешь слышать птичье щебетанье, пробивающееся сквозь обычные шумы большого города -- шум моторов, сирены машин, крики мальчишек...

В эти дни -- а продожается это время недолго -- неделю или, максимум, дней десять, кажется, что воздух переполнен чувством свободы, когда все и всё кругом освобождается от зимней спячки, когда растаяли последние грязные сугробы и горожане начинают переходить на весенние одежды.

Но главное -- это время, когда расцветают девушки. Избавившись от тяжелых шуб, пальто и курток, ликвидировав толстые зимние рейтузы и надев короткие юбки, они вдруг становятся изящными и женственными. И -- не знаю, замечали ли вы -- улыбаются!

Это весна.

Я шел по Тбилиси, держа в руках фотоаппарат. Девушка вышла на небольшое такое крылечко перед магазином, где она, видимо, работала. Мы посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. Я показал, что хочу ее сфотографировать. Она подбоченилась, посмотрела на меня с чувством собственного достоинства и еле уловимым превосходством своего пола и возраста. Она была как сама весна -- веселая, очаровательная, юная и свободная.

Три вопроса к выборам в Абхазии

1. Меня интересует вопрос: почему такое -- я бы сказал непропорционально большое -- внимание уделяется международным наблюдателям. Ведь есть же простая истина: никакие международные наблюдатели не могут легитимизировать (или делегитимизировать) выборы. Результаты выборов признает или отвергает народ и только народ.

2. Но какой народ? В случае с Абхазией есть возражение Грузии насчет беженцев, лишенных права избирать. Есть еще и проблема с этническими грузинами в Гальском районе. Я оставляю этот вопрос без ответа.

3. Грузия утверждает, что президентские выборы в Абхазии незаконны. Я не верю, чтобы Грузия предпочла вести переговоры не с избранным президентом (или де-факто президентом -- для меня термины не важны), а с неизбранным диктатором? С кем-то ведь вести переговоры придется -- так, или иначе.

Лекцию под названием "Футбольная дипломатия -- личные впечатления" я прочитал в начале декабря в знаменитом лондонском SOAS – School of Oriental and African Studies, где совсем недавно открыли кафедру арменоведения. И организовывала лекцию эта кафедра совместно с коллегами, специализирующимися на Турции и Ближнем Востоке.

SOAS – это авторитетный и известный в мире центр изучения гуманитарных дисциплин (языков, истории, культуры, литературы, социологии…), связанных с Ближним и Средним Востоком, Азией и Африкой.

Послушать лекцию пришли и армяне, и турки, и английские специалисты в области тюркологии, арменистики и политологии. Кавказоведов, кажется, не было (во всяком случае, не было тех, кого я знаю, а я знаком с ведущими специалистами по Кавказу). Аудитория (довольно большая) была переполнена. Люди стояли у дверей в несколько рядов. И я, конечно, очень этим горжусь и, думаю, даже имею право хвастаться. Но, конечно, такое стечение народа было связано с темой, а не с моей личностью, и я это прекрасно понимаю.

Был в лекции и элемент сюрреализма. Заключался он в том, что в соседней аудитории проходила репетиция кубинской джаз-группы. Музыкантов было прекрасно слышно, и мне приходилось перекрикивать трубы и саксофоны, игравшие зажигательные и ритмичные мелодии. К чести аудитории, никто не перешел в соседнюю комнату, хотя там было ощутимо веселее, чем у меня (мне и самому иногда хотелось бросить все и отправиться танцевать под Te Apartas de Mi или Pare Cochero).

Начал я лекцию с того, что мне посчастливилось приехать в Ереван спустя почти семь лет отсутствия. Прилетели мы с коллегой, Машей Васильевой, в день, когда были подписаны армяно-турецкие протоколы, а улетели на следующий день после футбольного матча. То есть мы были в Ереване в самый пик эмоций, политических событий и обсуждений, связанных с очень большим и серьезным шагом в отношениях между двумя странами и народами.

Мы имели возможность встретиться и поговорить с самой верхушкой политической элиты страны. нам удалось интервьюировать лидеров парламентских фракций правящей и двух оппозиционных партий, премьер-министра Армении, мы смогли побеседовать с армянским сопредседателем Турецко-армянского совета по развитию бизнеса, с директором музея геноцида, встречались с ереванцами и говорили с ними о подписании протоколов. А еще мы побывали на границе, где встречались и общались с простыми людьми.

Сегодня я представляю первую часть лекции -- о политике и отношении политиков к армяно-турецким протоколам.

( Collapse )