Вот я и в Кишиневе. Два с половиной часа до Вены, еще пара часов в маленьком самолете до Кишинева -- и, пожалуйста, вот она, столица Молдовы.
Тут все знакомо, но совсем не потому, что я часто сюда езжу. Просто я знаю, как все устроено в тех странах, где раньше был СССР.
Мне как бы заранее известно все. Можно, закрыв глаза, ясно представить, как это все будет: хмурые парни (или чаще девушки) одетые в темнозеленые формы на паспортном контроле, ждущие глаза таможенников, потом таксисты, мертвой хваткой вцепляющиеся в каждого потенциального пассажира.
Знакомы дворы с чахлыми деревьями одной и то же неизвестной породы, растущие, кажется, во всех дворах от Шымкента до Кишинева и Минска, с машинами, живописно припаркованными тут и там (причем часто именно на вашем пути).
Знакомы собачьи и кошачьи выводки, пасущиеся у дворовых мусорок.
А когда поднимаешься на лестничную площадку (стоит ли говорить, что я заранее знаю, как выглядят подъезды, и какие именно русские слова нацарапаны в лифте), дверь прямо ведет в однокомнатную кватриру. Рядом -- двухкомнатная и трехкомнатная.
Квартиры в домах сталинской-хрущевской-брежневской поры... Привычная, уже не вызывающая никаких чувств, высота потолков (как правило, они выше, чем в лондонских квартирах), горячие чугунные батареи, застекленные балконы и итальянский кафель в ванной. А также шкафы и полки с книгами (набор книг тоже более или менее известен), черное расстроенное фортепиано "Красный октябрь" или "Беларусь".
Телевизор в "красном уголке" гостиной ловит 40, а то и все 140 разных каналов. Первые 5-15 -- свои, потом еще штук 15-20 российские, потом начинается разнобой: CNN, BBC, DW, Rai Uno, Due, иногда даже Tre, Discovery, National Geographic, Nickleodeon, Cartoon Network...
Это все -- части нашего общего прошлого и настоящего. Такие же, как парочки, целующиеся в парке, парни с сигаретами в зубах и банками пива в руках, девушки в невыносимо коротких юбках и неизменный Джо Дассен в кафе и барах.
И знаете что? Мне это даже приятно. Приятно потому, что я знаю, как тут все устроено. Это все мое: по духу, по крови, по сути своей.
Даже кассирша, с ненавистью цедящая сквозь зубы: "касса -- не работает"!
