Марк Григорян

Я устал от политики. 

Устал от армяно-азербайджанского конфликта, устал от армяно-грузинских и армяно-турецких проблем.

Устал от национализма. От того, как каждый отстаивает кажущееся право на собственную исключительность и отказывает в таком же -- и настолько же кажущемся -- праве на исключительность других. 

Устал от того, что спецслужбы по крайней мере трех стран читают мой журнал. 

Устал от выборов, приближающихся выборов и несправедливых выборов. 

Устал от политиков, решающих проблемы собственных "я", -- часто за счет простых людей.

А что делать? 

Следить за политическими событиями -- моя специальность. 

Быть в курсе происходящего -- служебная обязанность. 

Анализировать действия политиков -- и специальность, и обязанность, и -- как я это вижу сегодня -- призвание. 

А хочется посидеть в осеннем саду под тутовым деревом, насладиться теплым сухим воздухом и выпить чашку крепкого кофе... 

А хочется пойти на выставку, посмотреть картины голландцев и подумать о вечном...

А хочется сходить на концерт и воспарить под концерт Гайдна для виолончели с оркестром (все равно, в до мажоре, или ре мажоре)... 

А хочется почитать с друзьями любимые стихи. 

"Голубую тетрадь" Хармса я читал в оригинале. 

Это было в 1981 году, когда Даниил Хармс был еще запрещен, а его произведения распространялись в списках -- часто искаженных многократным переписыванием, а иногда и просто ошибками в прочтении. 

Заручившись рекомендательным письмом к известному музыковеду Михаилу Семеновичу Друскину, брату математика Якова Семеновича, одного из близких друзей Хармса , мы с женой поехали в Ленинград. Был "расцвет застоя" и многие боялись КГБ и возможных провокаций. Поэтому Друскин со мной не встретился, а попросил прийти к какой-то станции метро, где некий молодой человек, не представившись, забрал у меня письмо. 

И только на следующий день нам объяснили, как пройти к Лидии Семеновне, у которой, собственно, и хранился архив Хармса. Вернее, не сам архив, а его фотокопии. 

Так и случилось, что в квартире этой маленькой женщины нам удалось держать в руках и "Голубую тетрадь", и "Старуху", которую я прочитал одним махом, и пьесу "Гвидон", и многое другое, что уже опубликовано и довольно неплохо изучено. 

Лидия Семеновна любезно подарила нам пару реликвий: копию рукописи миниатюры "Тюк" и импровизированную визитную карточку, на которой рукой Хармса написано: 

"Даниил Иванович Хармс
Чинарь-взиральник"

А пишу я это предисловие к тому, что вспомнилось мне начало "Голубой тетради". Оно очень философично и лаконично. И, наверно, соответствует моему нынешнему душевному состоянию. Сам не знаю, как. Видимо, настроением...

Вот оно: 

"С давних времен люди задумываются о том, что такое ум и глупость. По этому поводу я вспоминаю такой случай. Когда моя тетка подарила мне письменный стол, я сказал себе: "Ну, вот, сяду за стол и первую мысль сочиню за этим столом, особенно умную." Но особенно умной мысли я сочинить не мог. Тогда я сказал себе: "Хорошо. Не удалось сочинить особенно умную мысль, тогда сочиню особенно глупую." Но и особенно глупую мысль сочинить тоже не мог.

Все крайнее сделалось очень трудно. Средние части делаются легче. Самый центр не требует никаких усилий. Центр - это равновесие. Там нет никакой борьбы. 

Надо ли выходить из равновесия?"

Новость, взбудоражившая многих: Левон Тер-Петросян встретился с дашнаками. 14 лет между ними не было никакого диалога -- после того, как он запретил деятельность этой партии в Армении. 

Но сам факт встречи означает, что Тер-Петросян возвращается в политику.