Я начал писать об улице Баграмяна. Но оказалось, что начало, увертюра этой вещи существует сама по себе. И я решил поставить сейчас ее, эту "увертюру", которую назвал "Два стихотворения".
Два стихотворения
Они бьются мне в виски и не дают спать. Они всегда рядом со мной, во мне, стоят у меня перед глазами. два текста: первый – «Когда я вернусь» Александра Галича. Поэта, изгнанного с родины и загадочно погибшего в изгнании. Это стихотворение написано в декабре 1972 года, за полтора года до того, как он оставил свою квартиру. Оно о том, что сделает лирический герой, когда вернется на родину:
Они бьются мне в виски и не дают спать. Они всегда рядом со мной, во мне, стоят у меня перед глазами. два текста: первый – «Когда я вернусь» Александра Галича. Поэта, изгнанного с родины и загадочно погибшего в изгнании. Это стихотворение написано в декабре 1972 года, за полтора года до того, как он оставил свою квартиру. Оно о том, что сделает лирический герой, когда вернется на родину:
«Когда я вернусь… ты не смейся! Когда я вернусь,
Когда пробегу, не касаясь земли, по февральскому снегу,
По еле заметному следу – к теплу и ночлегу
И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов оглянусь,
Когда я вернусь…
О, когда я вернусь…»
Каждая строфа начинается и заканчивается фразой «Когда я вернусь», причем повторение ее в конце строфы (да еще и с восклицанием «О») усиливает ощущение тоски, желания вернуться, ощущение душевной неустроенности и внутреннего одиночества. Заканчивается стихотворение так:
«Когда я вернусь, засвистят в феврале соловьи
Тот старый мотив, тот давнишний, забытый, запетый.
И я упаду, побежденный своею победой,
И ткнусь головою, как в пристань, в колени твои,
Когда я вернусь…
А когда я вернусь?»
И это резкое изменение интонации, ритма, настроения в конце текста бьет, как молния. «А когда я вернусь?» – повторяю я про себя. И думаю, что в раннем варианте текста было: «А я непременно вернусь».
«Боже, – повторяю я, – а когда я вернусь?» И сам себе отвечаю: ох, боюсь, не скоро.
Но из памяти тут же всплывает другое стихотворение, другого гонимого поэта Осипа Мандельштама. Это стихотворение в восемь строк из цикла «Армения», написанного им в 1930 году:
«Я тебя никогда не увижу,
Близорукое армянское небо,
И уже не взгляну, прищурясь,
На дорожный шатер Арарата,
И уже никогда не раскрою
В библиотеке авторов гончарных
Прекрасной земли пустотелую книгу,
По которой учились первые люди».
Так я и живу в Лондоне, все время помня два стихотворения двух поэтов – ссыльного и изгнанника. Но я помню также, что первоначальным вариантом последней строки у Галича было: «А я непременно вернусь».