Хоккей

Когда я был мальчиком, мы во дворе увлекались хоккеем. Видимо, это увлечение привез из Москвы Костя Катанян. Собственно, привез он не увлечение, а деревянную клюшку. Мы же мастерили свои клюшки из алюминиевых трубок, которые вырывали из походных коек-раскладушек. Для того, чтобы трудка стала клюшкой, нужно было отрезать ее часть, согнуть, расплющить один из концов, чтобы получился крюк, и -- пожалуйста, играй -- не хочу!

 

Играли мы, разумеется, теннисным мячиком и на асфальте -- снег, а тем более, лед в Ереване не такое уж частое и долгое явление. Нет, конечно, зимой снег бывал, но и тогда мы играли без коньков и мячиком. Шайба била очень больно, а щитков у нас, разумеется, не было.

 

Вскоре деревянные клюшки стали продавать и в Ереване. И ребята нашего двора довольно быстро обзавелись ими. "Хоккей" стал нашим главным увлечением, постепенно распространяясь и по соседним дворам. Вскоре Костя обзавелся и настоящей пластмассовой вратарской маской -- ему привезли эту маску из Москвы. На правах лучшего друга мне разрешалось эту маску надевать -- я до сих пор помню, как она пахла: смесью мальчишеского пота, поролоновых накладок и пластмассы. Сюда примешивался и запах пыли, потому что хранилась эта маска в шкафу на балконе, где кроме хоккейной амуниции, кажется, были и соленья.

 

Играли мы самозабвенно, клюшки стачивались об асфальт, часто ломались, и нашим родителям снова и снова приходилось выдавать нам рубли на покупку очередной клюшки. Которая тоже вскоре ломалась.

 

Костя болел за ЦСКА. Само собой, что я из чувства противоречия сразу же "заболел" за "Спартак". Ну и, конечно, мы оба болели за сборную СССР, состоявшую, главным образом, как раз из хоккеистов ЦСКА и "Спартака". Помню, что на чемпионатах мира наши всегда побеждали шведов, а чехи -- наших. Любопытно, что шведы как раз побеждали чехов и в результате сборная СССР становилась чемпионами мира и Европы. Не спрашивайте о подробностях -- я их не помню.

 

Ну а когда начались серии матчей против канадских профессионалов, мы, забывая обо всем, просиживали у телевизоров дни и ночи. Один из моих знакомых, Роберт Мависакалян (он, конечно, был много старше меня, но это не мешало нам общаться), убежденный "штатник", болел за канадцев (так мы их тогда называли) и называл их "наши", что было тогда необычно и странно.

 

Роберт был тогда начинающим тележурналистом, и вел уроки английского языка на телевидении. Я же снимался в этих уроках, играя разные роли и тщательно произнося английские слова. Впоследствии, в девяностых годах, Роберт стал одной из знаковых фигур телевидения Армении.

 

Но вернемся к "хоккею". Во время игр с канадцами, этой игрой заболел и мой класс. Мы играли на каждой перемене, разбиваясь в команды по три человека: двое в поле, один в воротах. Шайбой нам служила выломанная паркетина. Клюшек не было никаких. Мы пинали эту паркетину на пространстве между учительским столом и классной доской. Это была игра без правил. Или почти без правил. Кажется, можно было все, кроме каких-то (я уже не помню) толчков руками. Когда я сейчас вспоминаю эту забаву, у меня мурашки по коже бегают: как мы ухитрились не покалечиться этой увесистой паркетиной?!

 

Стекла, конечно, вылетали регулярно, сорочки рвались еще чаще. "Трус не играет в хоккей!", -- говорили мы на отчаянной смеси армянского и русского языков, и бросались пинать паркетину, друг друга и парты.

 

... Я и сейчас помню хоккеистов тех лет, могу по памяти назвать не только замые знаменитые "тройки", но и фамилии менее известных игроков. Только вот мое бешеное увлечение хоккеем прошло. Правда, от него осталось умение стоять на коньках (мы все-таки иногда играли и на коньках, на льду "Лебединого озера", рядом со зданием оперы) и умение управляться с лопатой так, чтобы не было мозолей -- после клюшки это совсем несложно. 

И много воспоминаний.