Утро перестало быть утром, а вечера потеряли всякий смысл. Солнце восходило, когда ему вздумается, а ночь наступала внезапно, без обычного предупреждения. Времена года смешались, и пшеница на полях не мог понять, пора, наконец, ей взойти, или стоит еще повременить. Жизнь разладилась. Дети ходили в школу, когда им заблагорассудится, а взрослые садились обедать, когда Бог на душу положит. Слова «который час» потеряли свой смысл, потому что часов не было ни у кого. Да и ни к чему они были, потому что, потеряв свою функцию, они стали похожи на своих собратьев в магазине часовщика, где на стене висят десятки часов, всегда показывающие разное время, так как висят они не для этого, а всего-навсего, чтобы люди могли видеть, что они тикают, и стрелки их двигаются в правильном направлении.
Жены перестали сидеть дома, потому что не знали, когда по телевизору покажут их любимые сериалы. Вместо этого они стали ходит друг другу в гости, чтобы поболтать о неизвестной судьбе далеких Ромарио и Агнес, их двоюродных братьев и сестер, а также коварного Хулио, готовившего очередную подлость. Они не знали, удалось ли ему осуществить свой замысел, и это будоражило их души и будило воображение.
Мужья же, наоборот, постепенно осели дома, так как не было смысла ходить на работу, где нужно отсиживать по восемь часов в день – ведь никто не знал, когда начинаются эти часы и когда они должны закончиться.
Постепенно люди стали забывать, что это такое: «восемь часов». «Мы прекрасно знаем, что такое восемь шашлыков или бутылок водки. Сдается нам, что «часы» – это вредное американское изобретение, сделанное специально со шпионскими целями», – говорили они друг другу.
Люди двигались по улицам, как сомнамбулы, и даже нефть перестала дорожать.
Жизнь без времени стала настолько бессмысленной, что жители городка стали теряться в самых, казалось бы, простых ситуациях. Например, что нужно делать сначала: пускать воду или мылить руки. И вообще, когда нужно их мыть – до еды, или после? И что значит «до» и «после»?
И тут оказалось, что ответы на эти – и многие другие – вопросы, знают гадалки на базаре. И даже если они не знали точных ответов, то придумывали их, импровизируя на ходу. И хотя раньше, когда время еще не кончилось, они говорили о будущем, сейчас они стали говорить обо всем, придумывая людям прошлое и настоящее. Сидя перед картонными ящиками, которые заменяли им столики, они глубокомысленно раскладывали карты, перебирали четки, глядя в небо, или разбрасывали речную гальку. Глядя на то, как лежат камешки, гадалки могли рассказать о чем угодно – в том числе и о мытье рук, о том, как нужно стирать, готовить обед или делать детей.
Если же им приносили что-то из домашней утвари или безделушек, они могли определенно сказать, что это за предмет и как его использовать. Они говорили о том, что нужно делать, чтобы мыши не плодились слишком быстро, а моль теряла аппетит, как нужно обращаться с чайником, чтобы он исправно давал кипяток и почему для того, чтобы уснуть, лучше всего лечь в постель.
Постепенно гадалки стали зарабатывать еще лучше, чем прежде. Постепенно они избавились от своих столиков, приобрели ширмочки, входить за которые разрешалось только тем, кто уже заплатил у входа. Вокруг них образовался небольшой базарчик, где стали продавать турецкие куртки и китайский ширпотреб. К ним добавились продавцы стиральных порошков, мыла и средств для полировки мебели. Потом наступила очередь продавца кассет с русской поп-музыкой и румяной женщины с пирожками. В самом конце появились городские власти и за умеренную плату выдали им сертификаты, на которых были указаны имена гадальщиц и говорилось, что они имеют право гадать, находясь на земле, принадлежащей мэрии.
Время вернулось в апреле, когда подул теплый западный ветер с гор. Жизнь постепенно вернулась в свою обычную колею. Люди стали засыпать вечером и просыпаться с восходом солнца, сериалы по телевидению начинались сразу после рекламного блока и дети снова стали опаздывать в школу.
Только у гадалок ничего не изменилось. Или почти ничего – они снова стали привычно предсказывать будущее. Как правило, там были успехи в делах, дальняя дорога, любовные удачи и много денег. А еще – снимать порчу, отгонять злых духов и убирать сглаз.
Но они перестали рассказывать о том, почему розы красные, как отвлечь внимание пылинок, норовящих сесть на самые чистые поверхности и какие заклинания нужно произнести, чтобы дом не посещали мухи.
Так из городка ушла поэзия.
* * *
У этой гадалки на Ошском базаре есть сертификат. Так что она может спокойно работать, не боясь ничего, в том числе милицейских облав.
Не знаю, есть ли сертификат у нее. Но, кажется, дела ее идут не лучшим образом.
В Душанбе предпочитают гадать при помощи ассистента -- попугайчика, вытягивающего бумажки с предсказаниями
А в Бишкеке гадают в импровизированных кабинках.
Иногда из-под занавески можно видеть атрибуты гадания.
И тут оказалось, что ответы на эти – и многие другие – вопросы, знают гадалки на базаре. И даже если они не знали точных ответов, то придумывали их, импровизируя на ходу. И хотя раньше, когда время еще не кончилось, они говорили о будущем, сейчас они стали говорить обо всем, придумывая людям прошлое и настоящее. Сидя перед картонными ящиками, которые заменяли им столики, они глубокомысленно раскладывали карты, перебирали четки, глядя в небо, или разбрасывали речную гальку. Глядя на то, как лежат камешки, гадалки могли рассказать о чем угодно – в том числе и о мытье рук, о том, как нужно стирать, готовить обед или делать детей.
Если же им приносили что-то из домашней утвари или безделушек, они могли определенно сказать, что это за предмет и как его использовать. Они говорили о том, что нужно делать, чтобы мыши не плодились слишком быстро, а моль теряла аппетит, как нужно обращаться с чайником, чтобы он исправно давал кипяток и почему для того, чтобы уснуть, лучше всего лечь в постель.
Постепенно гадалки стали зарабатывать еще лучше, чем прежде. Постепенно они избавились от своих столиков, приобрели ширмочки, входить за которые разрешалось только тем, кто уже заплатил у входа. Вокруг них образовался небольшой базарчик, где стали продавать турецкие куртки и китайский ширпотреб. К ним добавились продавцы стиральных порошков, мыла и средств для полировки мебели. Потом наступила очередь продавца кассет с русской поп-музыкой и румяной женщины с пирожками. В самом конце появились городские власти и за умеренную плату выдали им сертификаты, на которых были указаны имена гадальщиц и говорилось, что они имеют право гадать, находясь на земле, принадлежащей мэрии.
Время вернулось в апреле, когда подул теплый западный ветер с гор. Жизнь постепенно вернулась в свою обычную колею. Люди стали засыпать вечером и просыпаться с восходом солнца, сериалы по телевидению начинались сразу после рекламного блока и дети снова стали опаздывать в школу.
Только у гадалок ничего не изменилось. Или почти ничего – они снова стали привычно предсказывать будущее. Как правило, там были успехи в делах, дальняя дорога, любовные удачи и много денег. А еще – снимать порчу, отгонять злых духов и убирать сглаз.
Но они перестали рассказывать о том, почему розы красные, как отвлечь внимание пылинок, норовящих сесть на самые чистые поверхности и какие заклинания нужно произнести, чтобы дом не посещали мухи.
Так из городка ушла поэзия.
* * *
У этой гадалки на Ошском базаре есть сертификат. Так что она может спокойно работать, не боясь ничего, в том числе милицейских облав.
Не знаю, есть ли сертификат у нее. Но, кажется, дела ее идут не лучшим образом.
В Душанбе предпочитают гадать при помощи ассистента -- попугайчика, вытягивающего бумажки с предсказаниями
А в Бишкеке гадают в импровизированных кабинках.
Иногда из-под занавески можно видеть атрибуты гадания.
